КРЕСТНЫЙ ТЕСТЬ – XXV

Рахат Алиев

Документальная повесть

Глава 21.

Подарок Туркменбаши

Говорят, есть люди, которые любят дарить подарки. Нурсултан Абишевич относится к другой категории – он любит их получать. За двадцать лет, которые он сидит в кресле начальника нашей республики, подарков накопи­лось, как нетрудно догадаться, очень и очень немало.

Некоторые из них, например, сувенир „Миловидная крыса” и макет пекинского стадиона „Птичье гнездо”, отправляются в музей первого президента республики Казахстан в Алма-Ате. Другие, как например, классиче-сий „Bruggeut” с турбийоном лимитированной серии, по цене в 102 950 евро по каталогу Uhren Exclusiv, в музей первого президента не отправляются.

И в самом деле, что за странная идея, какой-то музей, когда первый президент – вот он, и даже по конституции теперь будет пребывать с нами вечно. Впрочем, как некогда говорил французский политик Эдгар Фор, веч­ность в политике длится не больше двадцати лет …

Вот про это я могу вспомнить один занятный эпизод, связанный с темой подарков первому президенту. В свой очередной визит в Казахстан б июля 2001 года ныне покойный лидер братского Туркменистана Сапармурад „Туркменбаши” Ниязов (о котором, подчиняясь извест­ному требованию „о мертвых либо хорошо, либо ничего”, мы ничего тут говорить не будем) приехал точно на день рождения к Назарбаеву, как водится, с подарками. Он подарил нашему „баши” несколько прекрасных жереб­цов-ахалтекинцев, знаменитые туркменские ковры, но все эти дары были лишь прелюдией к основному дару от щедрого сердца коллеги из соседней „ республики”.

В последний день визита, когда официальная часть переговоров уже закончилась, и лидеры общались уже в формате, который на дипломатическом языке называется „без галстуков”, Ниязов вдруг раскрыл свой огромный порт­фель, который всюду таскал с собой и никому не доверял даже подержать. Портфель лидера беднейшей страны Центральной АЗИИ бЫЛ НабиТ ОГРОМНЫМИ перстнями с бриллиантами невиданных размеров.

– Выбирай!   –   сказал  Ниязов Назарбаеву.

Видно было, что мой бывший тесть несколько смутился, что с ним происходит, надо сказать, нечасто. Он даже сказал что-то насчет того, что ему неудобно … что происходит совсем уж в исключительных случаях.

Ниязов настаивал. Он покрутил под носом у президента своей кистью с пухлыми пальцами, которую украшал огромного размера „болт”, более приличествовавший бы какому-нибудь преуспевающему репперу или сутенеру. „Это от сглаза”, – сообщил он тоном человека, которому известен секрет бессмертия, и он делится им с любимым другом. „Пусть смотрят на перстень, а не на тебя. Убере­гает от завистливых взглядов!”

Если Нурсултан Абишевич и сомневался, то последний аргумент рассеял все его сомнения. Он покопался в портфеле эксцентричного туркменского лидера и выу­дил оттуда какой-то понравившийся ему экземпляр. На официальные мероприятия потом надевать его он все-таки стеснялся, а на неофициальные иногда носил.

После того, как выяснилось, что средство от сглаза не с работало (когда туркменскому народу в одно прекрасное утро сообщили, что вчера вечером Великий Сердар, отец всех туркмен и едва ли не полубог вдруг занемог, покинул этот грешный мир, и на его место заступил новый достой­ный человек), подарок Туркменбаши куда-то исчез.

Что-то мне подсказывает, что искать его следы в музее первого президента бесполезно…

С другим своим коллегой, узбекским диктатором, Назарбаев соревнуется во всем и вся, и даже, как говорят, поставил „Ислама” под контроль.

Ошибочно думать, что до того момента, как я оказался в оппозиции президенту Назарбаеву и отказался вер­нуться на родину, у казахской разведки не было никаких особых дел. Перед тем, как переключиться на мою скромную персону, вся сила разведсообщества Казах­стана была направлена на получение детализированной, скрупулезно выверенной и подтвержденной – по всем правилам разведывательной практики – из нескольких независимых источников информации об одном сверх­важном „объекте”.

Спецслужбы интересовались буквально всем. С кем встречается объект, какие кушанья предпочитает, и даже чем именно отобедал позавчера, отужинал вчера и как позавтракал сегодня. Составлялись подробнейшие планы его перемещений и предпочтений. Разумеется, особенно интересовала разведчиков медицинская карта объекта, а поскольку человек он был уже немолодой, медицинской информации накопилось изрядное количество.

Наши джеймс бонды работали денно и нощно, добывая засекреченные сведения о содержании сахара в крови объекта, его эритроцитах и лейкоцитах, количестве блюд в меню и, разумеется, о его настроениях, полити­ческих предпочтениях, не говоря уж о перестановках в кругу приближенных лиц. Понятно, как часто бывает в таких случаях, разобраться, какие из добытых сведений были правдивыми, а какие – плодом богатой фантазии резидентов и многочисленных шпионов, в Центре не было никакой возможности, да, собственно, и необходи­мости такой тоже не было. Главное – регулярно, раз в неделю, в числе самых приоритетных и строго засекре­ченных донесений положить на стол Нурсултану Абише-вичу разведсводку об объекте.

Этим объектом болезненного интереса казахских спецслужб был коллега моего бывшего тестя, конкурент в первенстве за лавры лидера Центрально-азиатского региона, глава Узбекистана Ислам Каримов. Я думаю, и сам Ислам Абдуганиевич не знает о себе столько, сколько информации накопил о нем Нурсултан Абишевич.

Но вот что поражало меня больше всего в этой истории, за которой я многие годы наблюдал с довольно близкого расстояния. Ознакомившись в очередной раз с анализом мочи Ислама Абдуганиевича и перечнем принятых им зарубежных организаций, Назарбаев, как ни в чём ни бывало, звонил по правительственной связи своему кол­леге и, как с лучшим другом, принимался обсуждать непростую политическую ситуацию в Центральной Азии и окрестном мире…

Берите пастбища, дайте президенту виллу

Мой бывший тесть любит свою землю. Ту, которая принадлежит ему лично. Родная земля, казахская, не в состоянии оспорить у личной собственности ее особое место в сердце Нурсултана Назарбаева. И тому есть малоизвестный пример.

Весной 2008 года наша страна произвела взаимовы­годный обмен с братской Киргизией. Той отошел кусок земли Джамбульской области, более тысячи гектаров орошаемой пахотной земли. За это киргизы отдали пре­зиденту Казахстана землю близ поселка Бостыри, извест­ного всем, кто приезжал отдыхать на озеро Иссык-Куль. За 1100 гектаров казахской земли мы получили 620 гек­таров киргизской, причем большую половину сразу переписали на частную компанию Крестного Тестя. Под­готовкой и проведением сделки занимались Утемуратов и Досмухамбетов.

Теперь на частной назарбаевской территории построили б фешенебельных вилл, единственная 28 – метровая частная яхта на озере Иссык-Куль подарена Назарбаеву его партнером по совместному бизнесу ингушем, прожи­вающем в Щвейцарии, Ахмедом Местоевым. По совмести­тельству поставляющего девушек для развлечений прези­денту. А сын Местоева – Руслан прославился как провокатор в скандале со взяткой в 100 тысяч долларов на железной дороге с ее директором Кулекеевым. В общем, у Назарбаева есть то немногое, что так необхо­димо для приятного душевного отдохновения от небла­годарных трудов на благо нашей родины.

А Киргизия стала обладателем плодородной пахотной земли в Джамбульской области, когда-то принадлежав­шей народу Казахстана.

Первые жертвы президента

Убивать режим Назарбаева начал уже давно, еще в девяностых годах. Первыми жертвами наемных убийц Крестного Тестя стали бандиты, которые покушались на долю центральной власти от криминальных прибылей и устанавливали свои порядки – на рынках, на улицах, в офисах коммерческих компаний. Их боялись, им платили дань, их слушались. На старте девяностых годов крими­нальные авторитеты – печально знаменитые Баха-Фести­валь, Черный и Рыжий Алмазы и другие – часто обладали большим влиянием, чем парализованная кризисом госу­дарственная машина.

Вскоре все они поплатились за посягательство на власть своими жизнями. В стране развернулась криминальная война, в которой не выжил ни один из верховных авто­ритетов. Согласно официальной версии, эту войну вели сами преступные кланы – один против другого. На самом деле ее открыл Крестный Тесть, один против всех.

Хроника криминальной войны:

Баха-Фестиваль – первая жертва. Расстрелян в 1993 году с особой жестокостью. Это убийство потрясло Алма-Ату: неизвестные в масках окружили дом автори­тета на окраине города и автоматной стрельбой изреше­тили всех, кто находился в частном доме.

Рыжий Алмаз – кличка Насипбая Насенова. 31 мая 1998 года убит в Испании – шестеро неизвестных в масках проникли на виллу Насипбая в Барселоне.

В Испанию Рыжий Алмаз приехал по поддельным доку­ментам, через Грецию, после того как его досрочно выпустили из казахской колонии. Он сохранял контроль над отечественными компаниями в сфере оптовых и мелкооптовых рынков и получал от них колоссальные доходы. Ежемесячно сотни тысяч долларов переправля­лись на его личные счета в московских банках.

Руководителем операции по ликвидации был полков­ник КГБ-КНБ Авершин Виктор Григорьевич, который был задержан по горячим следам испанской полицией. После вмешательства нашего посольства и лично министра иностранных дел Касымжомарта Токаева (действовав­шего по указанию Секретаря совета безопасности Казах­стана Марата Тажина), Авершину задним числом выдали дипломатический паспорт. Его немедленно отпустили. В настоящее время он служит Советником Председателя КНБ Шабдарбаева (отвечает за антитеррористическую деятельность в южной столице).

Черный Алмаз – племянник Заманбека Нуркади-лова, лидер ОПГ, действовавшей в южных районах страны. В ноябре 1994 года погиб в загадочном ДТП под Алма-Атой. Нуркадилов считал, что родственника убили из-за него – чтобы запугать, загнать в угол.

Сценарий, знакомый из учебников истории. В свое время Аль-Капоне стал доном чикагской мафии, устроив легендарную бойню в день святого Валентина – когда в лучший мир отправились сразу семь глав конкурентных семей. Лаки Лучиано собственноручно пристрелил Сальваторе Маранцано, чтобы стать „первым среди равных” в нью-йоркской мафии.

Крестный Тесть пошел по тому же пути. Причем у него на руках были карты куда лучше, чем у его легендарных предшественников. В отличие от Лаки, ему не приходи­лось ничего делать своими руками: всю грязную работу по ликвидациям надежно выполняли бойцы „Арыстана”, элитного „антитеррористического” специального воен­ного подразделения секретной службы (КНБ).

И в отличие от Аль-Капоне ему никогда не приходи­лось бояться прихода налоговых инспекторов или дру­гих представителей правоохранительных органов. Потому что он сам находится на Джамалунгме верховной власти в одной отдельно взятой стране. Такое ни одному мафиози даже и не снилось.

Мафия всегда пыталась коррумпировать полицейских, судей и политиков, и часто ей это удавалось. Так же часто полицейские использовали силу своего положения, чтобы прибрать к своим рукам выгодные теневые бизнесы – как в фильме „Тайны Лос-Анжелеса”. У нас же впервые в мировой истории в мафиозных разборках и войне за доходы от коррупции и организованной преступности была использована вся мошь государственной машины.

 

“Xural” qəzeti,

İl: 9, sayı: 025 (433), 03-09 iyul  2011-ci il

Əlaqəli məqalələr

Bir cavab yazın

Sizin e-poçt ünvanınız dərc edilməyəcəkdir. Gərəkli sahələr * ilə işarələnmişdir

Back to top button