КРЕСТНЫЙ ТЕСТЬ – XX

Рахат Алиев

Документальная повесть

Что нам делать с Астаной?

Конечно, столицу нужно возвращать. Страна должна управляться из ее интеллектуального центра, а не из отстроенных в степи люксовых башен. Если рассматри­вать власть как раздачу национальных ресурсов и сбор дани, тогда подходят и астанинские укрепления. Если руководство – это просто отдача распоряжений послуш­ной безголосой массе, то это можно делать на манер Чаушеску, воздвигшего себе крепость посреди нищего Бухареста (аналогия невеселая, но что поделаешь).

Но если власть – это ответственность за управление страной, возложенная гражанами на избранных ими руководителей, тогда крепости не годятся. Если цель власти – не личное обогащение, а приумножение нацио­нальных богатств, модернизация экономики, развитие системы социальной защиты, поддержание и развитие инфраструктуры и так далее, и так далее, то центр управления должен располагаться в настоящей столице.

Это в Германии можно перевезти Hauptstadt в любую деревню, потому что вся страна охвачена одинаковой инфраструктурой – повсюду есть широкополосный Интернет, проложены дороги, каждый час ходят поезда. Переезд не означает для чиновника переселения на дру­гую планету.

У нас же отсутствие такой структуры умножается на расстояния. В итоге наши коридоры власти начинают напоминать детский сад или инкубатор – средний воз­раст работников опустился уже годам к двадцати пяти. Потому что свежий выпускник института легче согласится паковать чемоданы, чем сорокалетний специалист. Да и выпускник сначала проверит все вакансии в частных ком­паниях, включая сотни западных представительств, и только потом отправится на государственную службу.

А для государственного управления молодость – это не всегда главное из качеств. Еще ценится опыт, который можно приобрести только за долгие годы кропотливой работы в избранной сфере – за пределами правитель­ственного комплекса.

Осталось ли в Алма-Ате место для правительства? А куда оно могло исчезнуть? Еще двадцать лет назад коммунистическая партия успешно управляла Казахста­ном из этого города. Хватало места и для Центрального комитета, и для всех министерств, и Верховный совет с обкомом помещались, и вдобавок комсомол сидел.

А коммунистов можно было обвинять в чем угодно, но | Iраной управлять они умели. Все было у них под кон­тролем, все распланировано. И если сегодняшний аппа­рат управления не может уместиться на старых площа­дях, значит, он просто раздут.

В отличие от египетских пирамид, наши новостройки не привлекут туристов со всего мира. Этим строениям нужно найти более утилитарное применение.

Мы можем превратить Астану в современный универси­тетский город.

Чтобы развиваться дальше как нация и как государство, мы должны поднимать из руин науку и образование. Ака­демии наук в Казахстане не существует – ее разогнали. Причем не только ради того, чтобы отдать комплекс зда­ний в самом центре Алма-Аты частному вузу президента Назарбаева, под звучным названием Казахско-Британ­ский Технический Университет под патронажем средней дочери Динары Кулибаевой. Эта недвижимость, конечно, была лакомым куском, но еще одна причина уничтоже­ния Академии – отношение к ученым.

Просто наш президент не чувствует себя комфортно в интеллектуальной среде. Не потому, что сложно разго­вор поддерживать, а потому что видит в ней потенциаль­ный источник якобинских настроений. Институты и науч­ные центры всегда имеют повышенный естественный фон свободомыслия: так уж получилось, что образован­ного человека сложнее загнать в ярмо.

Советские лидеры справлялись с этой проблемой мудрее. Они просто закачивали в систему образования и науки огромные массивы марксистского балласта и про­мывали мозги каждого студента историей КПСС. В боль­шинстве случаев срабатывало. При этом не приходилось разгонять фундаментальные науки и сажать на голодный паек университеты. И средний уровень советского обра­зования не то что не уступал европейскому, а во многих случаях опережал его.

В независимом Казахстане с проблемой свободомыслия справились проще – методом ликвидации его источников. Но каковы бы ни были причины, результат уже очевиден: нынешняя система отечественного образования не спо­собна обеспечить страну высококвалифицированными кадрами; экономика растет только за счет нефтяных вли­ваний, мы по-прежнему не способны развивать конкурен­тоспособные высокотехнологичные направления.

Если мы по каким-топричинам лишимся нефтяных поступлений (например, рыночная цена упадет ниже себестоимости), страна быстро погрузится во мрак. На самом деле мы не преодолели экономический кризис, мы просто перепрыгнули его на волне высоких цен на наше сырье. Мы распродаем национальные богатства и живем за счет будущих поколений. До 2030 года еще далеко, а потом – хоть потоп. Но это темы отдельных глав, нам же пора возвращаться в нашу дорогую Астану.

Те огромные площади, которые высвободятся в бывшей столице после возвращения властных институтов на родину в Алма-Ату, должны сослужить нации добрую службу. Они могут стать инкубатором отечественной науки и образования.

Современная наука развивается в университетах, это правда. Помните, именно этот аргумент приводила нам официальная пропаганда, когда ликвидировали Акаде­мию. Лукавство заключалось в том, что для этого тре­буются университеты совсем другого типа, чем те, кото­рыми мы располагаем.

Если взять педагогический институт и гордо переиме­новать его в университет, качество образования от этого не изменится – он так и останется институтом. Так мы наплодили массу бумажных „высших учебных заведе­ний”, но эти названия никого не обманывают.

Современный университет – это научно-учебный кон­гломерат. Это лаборатории, библиотеки, аудитории и исследовательские центры, собранные в одном месте. Это десятки миллионов долларов, которые тратятся на научные проекты, в том числе те, что не имеют практичес­кого значения.

Но такие конгломераты требуют не только денег – им нужно пространство, нужны корпуса, кампусы и исследовательские площадки. Вот их как раз и может предоста­вить освободившаяся от бремени власти Астана.

Здесь поместится Большой Казахский Университет, который мы должны создать. Это будет единый научно-образовательный центр международного значения. Здесь должны быть собраны все науки – от медицины до космических исследований, от истории до экономики. Здесь будут получать образование студенты не только со всего Казахстана, но также из-за его пределов – из Сибири, Центральной Азии и Китая, прежде всего.

 

Нужен ли нам такой проект?

 

Это зависит от наших амбиций. Если мы согласны окончательно занять место в задних вагонах цивилиза­ции, довольствуясь копейками, которые мы выручаем за продажу наших богатств, то можно жить и с потешным „университетом имени Льва Гумилева”. Если нам доста­точно нашего нищенского – по мировым меркам – национального бюджета, то можно все оставить как есть, в сфере науки в том числе. Если нас устраивает перспек­тива, что абсолютное большинство наших детей не смо­жет получить образования мирового уровня в Казахстане, то можно молчать и дальше.

Но, может быть, у нас будут другие планы. Возможно, мы захотим, чтобы образование было для наших детей не роскошью, а обязанностью. Может быть, нам надоест роль продавцов воздуха, и мы займемся собственной индустрией.

Вот в этом случае Большой Казахский Университет будет нам необходим.

 

Можем ли мы поднять такой проект?

 

Конечно, можем. Для этого требуются амбиции, деньги и грамотное управление. Представим, что амби­ции вернуться в число образованных стран у нас появи­лись. Где мы возьмем деньги? В бюджете.

Мы не богатая страна, как нас пытается заверить офи­циальная пропаганда. По современным меркам мы бедны: среднегодовой душевой доход на уровне отста­лой африканской страны и бюджет ниже, чем у штата Иллинойс. Это не позволяет нам записать себя в число благополучных или как принято говорить „конкурен-тноспособных” государств.

У нас нет средств, чтобы поднимать экономику других государств. А чем занимаются сегодня наши госкомпании и банки? Они вкладывают миллиарды в экономику Румынии, России, Киргизии или Грузии. Вместо этого мы должны использовать те доходы, которые мы получаем сегодня от распродажи нашего сырья, для вложений в самые важные сферы: медицину, образование, социальную защиту.

Это не вопрос филантропии, речь идет о прямых госу­дарственных интересах: больное и необразованное общество никакой экономики не построит. У такого общества просто нет будущего. Именно поэтому нам надо создать условия для молодых людей, выдавать им кредиты на жилье, а семьям – пособия по 500 евро на каждого ребенка ежемесячно в течение первого года, как это делают, например, в Австрии.

 

Что это нам даст?

 

Давайте представим, что все эти гигантские соо­ружения заселены не чиновниками и не менеджерами госкомпаний, а студентами, исследователями и препо­давателями. Конечно, мы должны собрать здесь весь цвет казахской науки – но нам потребуется также помощь зарубежных ученых и преподавателей.

Такая концентрация знаний на нашей территории даст результаты сама по себе. Компания Google, например, рекрутирует на работу самых талантливых выпускников университетов со всего мира, вне зависимости от их спе­циализации. Там считают, что главное – это собрать вме­сте умных людей, а применение им всегда найдется. Американская Google стала в результате самой дорогой компанией планеты – значит, стратегия срабатывает.

Мы же, построив университет международного уровня, добьемся вполне конкретных результатов. Во-первых, сделаем образование доступным. Сегодня ближайшее место, где можно получить конкурентоспособное высшее образование – это Пекин. Или более привычная Москва. Но в любом случае молодому человеку в поисках прес­тижного университета нужно покинуть страну – если он может себе это позволить, конечно. В противном случае шансы на успешную карьеру резко сокращаются. Но все изменится, как только в Астане заработает Большой Казахский Университет.

Во-вторых, мы, наконец, добьемся цели, на которую наши власти потратили уже огромные деньги, но ни йоту к ней не приблизились: мы сделаем Казахстан известным за его пределами. Сегодня мы можем с утра до вечера крутить на CNN ролики „приезжайте в Казахстан” – никто к нам не приедет, потому что незачем. И совсем другое дело, когда в нашу страну можно будет приезжать за знаниями, когда здесь можно будет проводить научные конференции, обмениваться опытом и получать кафе­дры.

В-третьих, мы получим квалифицированные кадры для страны, которые придут в отечественную науку, в эконо­мику, в органы управления.

В-четвертых, мы начнем привлекать в страну деньги, поскольку современное образование – это большой биз­нес.

Конечно, хотелось бы обеспечить для такого универси­тета более привлекательные климатические условия – но не мы выбирали место для нынешней столицы…

“Xural” qəzeti,

İl: 9, sayı: 020 (428), 22 may-04 iyun 2011-ci il