КРЕСТНЫЙ ТЕСТЬ – XI

Рахат Алиев

Документальная повесть

Вы не можете рассчитывать на Европейский суд по пра¬вам человека, потому что Назарбаев не хочет, чтобы Казахстан вошел в Совет Европы, несмотря на то, что 12% нашей территории находится в Европе. Мне удалось добиться перехода в европейскую футбольную семью-УЕФА, потому что очень хотелось порадовать и болельщиков и футболистов. У моего бывшего тестя слово „Европа”, как и Запад в целом не вызывает приятных эмоций.

Жители России имеют право на разбирательство их дела хотя бы в суде Страсбурга. Конечно, вы можете обратиться в ООН, в Комиссию по правам человека в Женеве. Только в конце 2007 года Назарбаев подписал Декларацию о борьбе против пыток, по правам человека. Как она выполняется? Да никак.

Разумеется, такая плачевная ситуация с гражданскими свободами не стала результатом случайных совпадений. Она кропотливо и последовательно создавалась Назар¬баевым в соответствии с его планом: каждый человек в нашей стране, вне зависимости от бедности или богат¬ства, высокого или безвестного происхождения, должен знать, что его судьбой единолично распоряжается Иосиф Виссарионович. То есть, пардон, Нурсултан Абишевич.

Крестному Тестю понадобились девятнадцать лет нелегитимного правления, чтобы выстроить модернизированную сталинистскую модель общества. Вы можете работать шахтером за тысячу километров от столицы, а можете быть министром или бизнесменом, но если завтра система повернется против вас, спасти от неминуемой расправы вас может только милость президента или билет за рубеж.

Конечно, можно успокаивать себя тем, что у нас не бро¬сают миллионы людей в тюрьмы и лагеря. Но можно взглянуть на себя и с другой точки зрения: Казахстан почему то входит в первую тройку стран планеты по высокому соотношению свободного населения и заклю¬ченных за решеткой. По всем другим показателям гума¬нитарного развития мы в лучшем случае в сотню попа¬даем, но вот по числу граждан за решеткой мы в самых первых рядах. Почему? Потому что казахи – самый кри¬минально настроенный народ в мире? Нет. Потому что в стране выстроена репрессивная сталинистская система.

А если при этом учесть, сколько невинных людей бро¬шено за решетку управляемой и насквозь коррумпированной сугубо обвинительной судебной системой, то картина становится совсем печальной. Так что мы отстаем от сталинских времен по количеству невинно репрессированных, но сама система воссоздана Назарбаевым вполне точно. А когда пресс-машина построена, скорость её работы – лишь вопрос настроек.

У Назарбаева, как у любого центрально-азиатского диктатора, цикл жизни – от выборов до выборов. Чем ближе к электоральной компании, тем больше мы слы¬шим от президента пустых обещаний и риторики про социальные программы. Некоторые из этих обещаний даже на скорую руку выполняются. В ходе самой кампа¬нии президент даже на некоторое время начинает по настоящему исполнять функции президента, а не только главы мафии в государстве. Он узнает, как живут люди в регионах, спрашивает цену на хлеб, выступает по теле¬визору.

Но как только выборы оказываются позади, он начинает закручивать гайки. Править ему предстоит следующие семь лет, поэтому первые пару лет можно делать все что угодно, ведь все забудется до следующих выборов.

Заманбек Нуркадилов и Алтынбек Сарсенбаев были убиты до и сразу после президентских выборов.

Президент осознанно построил общество страха. Это была его давняя и осмысленная цель. Добиться ее за короткий срок было невозможно: в середине 90-х нас еще пьянил воздух свободы, мы еще верили в демократию, обратно в тоталитарное ярмо так просто бы не пошли. У нас еще была независимая пресса, еще работал самостоятельный парламент, где президент не смог даже продвинуть своего кандидата в спикеры.

Поэтому в начале девяностых, до разгона первых пар¬ламентов, Назарбаев действовал постепенно, но четко и последовательно: он отрезал наши свободы одну за дру¬гой – так, что общее изменение ситуации было незамет¬ным. Это как лягушка, которая сразу выпрыгнет из горя¬чей воды. Но она погибнет, если холодную воду подогревать медленно. Вот мы и оказались в роли этой французской лягушки.

Зачем все это понадобилось президенту? Для одной цели – удержания власти в своих руках. Как далеко не глупый человек он понимал, что волна популярности рано или поздно пройдет. Так что опираться на народ¬ную поддержку – дело опасное. Сегодня тебя любят, а завтра будешь виноват во всех грехах. Демократические стандарты тоже будут помехой: с ними только два срока на Ханском троне можно просидеть.

Чтобы не рисковать, Назарбаеву оставался один выход: построить надежную систему фальсификации итогов выборов. Чтобы эта система работала без помех, нужно было ликвидировать все гражданские права и создать атмосферу страха.

Круг замкнулся в 2007-м: президент почувствовал, что он достаточно силен, чтобы отбросить маски и назначить себя пожизненным правителем. Теперь он может пере¬стать играть в демократические игрушки и сформировать парламент только из представителей своей партии.

На пути к этой заветной цели оказалась его собственная семья, но Крестный Тесть перешагнул через нее, не заду¬мываясь. Так получилось, что мешали ему только мы двое – Дарига с ее партией „Асар” (успевшей уже завоевать популярность) и я с неподконтрольными Назарбаеву газетой „Караван” и телеканалом КТК. Что было дальше, вы знаете. У дочери он отнял партию, у меня медиа, а заодно разрушил и наш брак. Сигнал поняли все: не нужно стоять на пути у президента, опасно для здоровья и благополучия. Это вроде надписи на электрощите „Не подходи – убьет”.

Теперь, когда пожизненность правления первого пре¬зидента Казахстана закреплена в основном законе страны – Конституции, Назарбаеву остается лишь штам¬повать все свои последующие выборы. Это не составит для него никакого труда.

Если вы до сих пор думаете, что ваш голос, который вы отдаете за того или иного кандидата, кем-то будет учтен, вы глубоко заблуждаетесь. Вы приходите на изби¬рательный участок только для того, чтобы выступить рядовым актером массовки в большом спектакле под названием „Выборы в Казахстане”. Вас используют, как ширму: журналисты и наблюдатели видят, что на участ¬ках есть толпы людей – значит, они кого-то избирают.

Машина по производству и подсчету подделанных голосов работает под покровом ночи и завесой строжайшей секретности. Она эффективна, потому что ее схема проста и максимально цинична. Если выборы нельзя отменить, их нужно только подделать. И не просто под¬бросить пачку бюллетеней, чтобы накачать рейтинг нуж¬ного кандидата, а произвести нужное количество нужных бюллетеней.

„Дешево, надежно и практично”, как говорил герой советского актера Анатолия Папанова. Может быть, не дешево (на фальсификацию выборов кидаются миллионы бюджетных и грязных теневых денег), зато безо всякого сомнения, надежно и практично.

Персональную ответственность перед президентом за сто же выборную кампанию несет руководитель админи¬страции, а непосредственно за техническое воплощение фокусов с бюллетенями – его заместитель по организа¬ционной и кадровой работе с регионами. Последние президентские и парламентские выборы, на которых победа была присуждена одному „Нур-Отану”, прово¬дили Шеф администрации президента Адильбек Джаксыбеков (на тот момент еще не переведенный Первым замом в партию) и его заместитель Нурлан Нигматулин. В плане технического исполнения все прошло без сучка, без задоринки, даже часть прикормленных европейских наблюдателей увидела в этом спектакле продвижение Казахстана на пути к демократии. И Нигматулин в каче-с гве поощрения за надежно выполненную работу был назначен губернатором-акимом в Караганду. Назарбаев умеет отблагодарить полезных придворных – особенно расчет государства.

Все бюллетени, то есть вещественные доказательства государственного уголовного преступления под названием „подлог голосов”, уничтожаются максимум спустя месяц после выборов под строжайшим секретом сотруд¬никами Службы охраны президента и КНБ. Сегодня вы не найдете ни одного избирательного листа, ни с референ¬дума 95-го года, когда Назарбаев нарисовал себе четы¬рехлетнее продление президентских полномочий, ни с иыборов 99-го, когда подмена бюллетеней впервые была произведена в столь массовом порядке, ни с парламентних выборов 2004-го и 2007 года.

Сейчас уничтожены и все следы махинации на прези¬дентских выборах 2005-го, когда Назарбаеву нарисо¬вали очень скромный 91 процент голосов, уже брошены в печку все бюллетени парламентской кампании 2007-го.

Нет доказательств – нет преступления. Система готова к очередным подлогам.

Я узнал, как функционирует назарбаевская избиратель¬ная машина в 1999-м году, во время президентских выборов. Тогда я работал в алма-атинском департаменте Комитета национальной безопасности и занимался тер¬рористами и шпионами. Работы был непочатый край, потому что спецслужбы не успевали отвечать на совре¬менные угрозы. Террористы свободно снимали квартиры в центре Алма-Аты, героин рекой тек из Афганистана через наши границы в Россию и Европу.

И вдруг мне поступает распоряжение от Назарбаева переключить свое внимание на предстоящие выборы и работать напрямую с Загипой Балиевой – председателем центральной избирательной комиссии и руководителем президентской администрации Алиханом Байменовым. Зачем? Дело государственной важности, все подробно¬сти расскажут „кураторы”. Подробности оказались про¬сто шокирующими.

Из Алма-Аты во все регионы направлялись курьеры -сотрудники КНБ с большими черными опечатынами чемоданами „Самсонайт” с поддельными бюллетенями, отпечатанными все той же типографией „Дауир”. Курье¬ров доставляли до пунктов назначения чартерные ЯК-40 авиакомпании „Беркут” и ХОЗУ-АВИА, принадлежащие казначею президента Владимиру Ни.

КНБ отвечал за то, чтобы эти посыльные без приключе¬ний добрались до акимов-губернаторов областей и передали им секретные материалы. Чтобы никто не повел себя странно, чтобы готовые „подделки” не попали случайно в чужие руки. Непосвященным объясняли, что в чемоданах – деньги из Нацбанка. Я пытался убедить президента, что он и так остается самым популярным политиком в стране, по рейтингам опережает любого конкурента и поэтому не должен опа¬саться итога свободных выборов. Мне казалось, что выбор состоит в том, на кого опираться – на народную поддержку или на помощь чиновников. И я пытался аги¬тировать тестя в пользу первого варианта, видя в нем значительные выгоды, поскольку самое главное для него – это оценка международных наблюдателей.

Поддержка избирателей дает политику то, что называ¬ется вотумом доверия. Победив на честных и справедливых выборах, он может продвигать реформы, тасовать чиновников, назначать профессионалов на правильные посты вместо того, чтобы раздавать места на госслужбе в качестве награды за подлог.

И наоборот – пиррова победа с помощью государ¬ственной машины делает самого политика заложником системы, которая обеспечила ему незаконное первое место. Он будет обязан учитывать интересы всех подель¬ников от рядовых курьеров до организаторов. И все эти годы ему придется охранять главный государственный секрет – нелегитимность своего правления.

Мои аргументы президента не убедили. Надо признать, я тогда недооценивал его жажду власти. Мне казалось, что его главные амбиции – это войти в историю рефор¬матором и строителем благополучного независимого Казахстана. В этом случае президентское кресло служило бы инструментом для достижения своей мечты. Оказа¬лось, что мечта в самом кресле и заключается. „Имидж ничто, жажда власти – всё, не дай ей засохнуть”.

“Xural” qəzeti
il: 9, sayı: 008(418), 20-26 mart 2011-ci il